Maxim A. Klepikov 02 сентября 1999 12:18:40

**************Ecological Cooperation Project*****************
* botany@fadr.msu.ru http://fadr.msu.ru/ecocoop/botany *
*************************************************************

Дорогие коллеги-ботаники!

Обычно анонс каждого нового отчёта по теме "Первоцветы"
я стараюсь предворять маленькой исторической реминисценцией
- что это за место, откуда прибыл очередной отчёт. Однако
перед началом рассказа о работе по этой теме, пришедшей из
из села Ферапонтово Вологодской области я-таки горю желанием
сделать пространную историческую преамбулу, чем боюсь нав-
лечь на себя гнев специалистов, поскольку исторические све-
дения не входят в круг целей и задачей нашего проекта.
Но тем не менее - что Вы знаете об истории Вологодской
области? Когда-то это был один из ведущих торговых цетров
Русского государства, поставлявший львиную долю пушнины и
рыбы, соли и мёда - основных продуктов торгового экспорта
Руси, которыми она славилась как среди торговых корпораций
Западной Европы, так и на восточных базарах Стамбула, Дамас-
ка и Багдада. Только после того, как царь Пётр "прорубил ок-
но в Европу" и основал новый центр на севере России - Петер-
бург, северные земли Белозёрья (современная территория Воло-
годской области) пришли в упадок и постепенно превратились в
сонные провинциальные окраины Российской империи.
Возникновение села Ферапонтова относится к 1398 году.
Можете представить себе это время? Напомню - вот уже восем-
надцать лет прошло со времён Куликовской битвы и семнадцать
- со времени опустошения Москвы походом хана Тохтамыша, со-
юзником Московского княжества во время Мамаева побоища,
впоследствии направленного политиками Великого княжества Ли-
товского (главного сопреника Московии на геополитической
карте того времени) с помощью коварной клеветы и явной лжи
против Дмитрия Донского (тот, доверяя союзнику Тохтамышу да-
же не оставил в Москве после Куликовской битвы гарнизона и
распустил ветеранов на отдых по их волостям; так что хан за-
нял и выжег практически неохраняемый город). Но сейчас Тох-
тамыш занят изнурительной и многолетней борьбой с Тамерланом
- "повелителем правоверных всей Вселенной", вошедшим в исто-
рию как кровавый тиран и как строитель своей столицы Бухары
- одного из красивейших городов мусульманского мира.
А на севере сейчас идёт постоянное сопреничество между
мужающим Московским княжеством - сердцем новой Руси, и бояр-
ским и купеческим независимым Новгородом за освоение богатых
северных земель. Один за другим выходцы из Московского кня-
жества основывают здесь монастыри - северные форпосты Моско-
вии в этом крае. Они являются прочной опорой московского
князя в дальнейшем наступлении на Новгород.
В 1397 году два инока Московского Симонова монастыря,
ученики Сергия Радонежского Кирилл и Ферапонт приходят в Бе-
лозёрский край и основывают здесь монастырь, в дальнейшем
названный по имени своего основателя Кирилловым. Кирилл раз-
ворачивает активную политическую деятельность, монастырь
приобретает известность, в дальнейшем пользуется покрови-
тельством великих московских князей как их опора и поддержка
в Белозерье. В конце концов он превращается в огромную и
сильнейшую крепость со стенами четырёхметровой толщины и
башнями высотой с современный девятиэтажный дом... По своему
масштабу только, пожалуй, Соловецкий монастырь может сейчас
сравниться с Кирилловским.
Но это будет позднее, а пока сейчас, пожив с Кириллом
около года в деревянной келье, Ферапонт уходит от него в по-
исках места "пространного и гладкого" для уединения и сосре-
доточия в молитве. Видимо, активная "мирская" деятельность
Кирилла не пришлась по душе Ферапонту. И в 1398 году в нес-
кольких верстах от Кириллова, в живописнейшем месте на невы-
соком холме между двумя озерами - Бородавским и Паским - по-
является скромная монашеская келья. Постепенно вокруг Фера-
понта собираются иноки-единомышленники и через десять лет
уединенной жизни своими руками строят небольшую деревянную
Рождественскую церковь. А еще через десять лет князь Андрей
Дмитриевич вызывает Ферапонта к себе в Можайск, где он осно-
вывает Лужецкий монастырь.
После его отьезда вся братия оставленного им скромного
монастыря едва ли насчиывала 20 человек и проводила "тихое и
неспешное житие свое" в трудах и молитвах. Неизвестно, как
бы сложилась судьба монастыря в дальнейшем, если бы не поя-
вился здесь человек по имени Мартиниан, впоследствии ставший
игуменом монастыря.
Так уж повелось что время от времени у нас на Руси по-
являются люди, которые не будучи детьми богатых или просвя-
щенных родителей сами делают свою судьбу и становятся гор-
достью отечественной науки или культуры. Об одном поморском
рыбаке-недоросле, пришедшем против воли отца из "дремучих"
Холмогор в Москву Вы знаете. Вровень с ним может встать дру-
гой деятель русской культуры далекого пятнадцатого века -
- Мартиниан.
И Кирилл, и Ферапонт, и даже сам их учитель, Преподоб-
ный Сергий Радонежский происходили из боярских семей - Фера-
понт из рода бояр Поскочиных, Кирилл - из боярского рода
Вельяминовых. Мартиниан же был выходцем из простых крестьян
небольшой вологодской деревеньки. Первоначально был монахом
в Кирилловской обители, где крестьянский сын стал вернум
учеником и последователем Кирилла. Мартиниан прошёл суровую
монастырскую выучку, хорошо знал все рапорядки служб, а так-
же, как человек вышедший из самых низов - все претензии и
желания братии. Став игуменом небольшого далёкого монастыря,
особое внимание уделял Мартиниан развитию своего любимого
дела - переписке книг и созданию библиотеки. Кто из Вас
представляет, какое значение имела библиотека в средневеко-
вом монастыре? Чтобы представить это воочию, рекомендую пос-
мотреть фильм "Имя Розы" или почитать одноимённую книгу Ум-
берто Эко...
Итак, под его началом все иноки, кроме обычных церков-
ных служб должны были исполнять особые послушания, в том
числе читать, переписывать и переплетать книги. Сам игумен
также переписывал книги, подавая пример всей братии. И в ко-
роткое время Мартиниан сумел превратить маленький погранич-
ный монастрёк в крупный культурный центр, для своего времени
сравнимый с Московским Университетом Ломоносова.
Дело Мартиниана продолжалось и после его смерти. И если
к середине пятнадцатого века ближайший сосед - Кириллов мо-
настырь - играл важную роль в общественно-политической жизни
Московского государства, то Ферапонтов монастырь становится
одним из крупнейших культурных центров просвящения Русси на
севере. Из стен монастыря вышла целая плеяда средневековых
русских книжников, просветителей, философов. Я могу упомя-
нуть игумена Филофея, ставшего затем епископом Вологодс-
ко-Пермской епархии; новгородского архиепископа Геннадия,
который вёл ожесточённую борьбу с еретиками за чистоту Пра-
вославной веры и в далёком северном монастыре находил как
единомышленников, так и необходимые ему книги "точного изло-
жения Православной веры"; ростовского архиепископа Иоасафа -
выходца из Ферапонтова монастыря, который был туда сослан
после ссоры с великим князем Иваном III... Но что говорят
эти имена даже просвящённому современному российскому чита-
телю? У нас более известны западноевропейские деятели вроде
Фомы Аквинского или Игнатия Лойолы, чем с современные им фи-
лософы, богословы и подвижники средневековой Руси...
Именно при упомянутом Иоасафе началось широкое каменное
строительство в Ферапонтовом монастыре. Он был сослан сюда
из Ростова в 1488 году. Именно в этом году сильнейший пожар
почти дотла уничтожил деревянный монастырь (и опять возника-
ют параллели с "Именем Розы"!), чудом уцелело некое "сокро-
вище", которое хранилось в кельях архиепископа и предназна-
чалось для монастырских нужд. Иоасаф принимает решение рас-
ходовать оставшиеся средства и свои личные сбережения на
возрождение обители (надо сказать, что Иоасаф происходил из
знатного рода князей Оболенских). Именно по его инициативе
возводится каменный Рождественский собор монастыря - один из
первых каменных храмов в этом регионе, поражавший воображе-
ние современников. А в Рождественском соборе монастыря был
создан шедевр, принесший Ферапонтову монастырю мировую из-
вестность и существующий там поныне.
От своего знакомого и сподвижника, ростовского архие-
пископа Вассиана Рыло (также одного из виднейших культурных
деятелей того времени - своё прозвище Вассиан получил от
слова "рыть", что было связано с его активной строительной
деятельностью в Ростове) Иоасаф узнаёт о московском мастере
иконописце Дионисии. В 1481 году Дионисий писал иконы для
Успенского собора Московского Кремля - сердца православной
жизни средневековой Руси. Через несколько лет Дионисий с ар-
телью, куда входили и его сын Феодосий, по приглашению Иоа-
сафа прибывает в Ферапонтов монастырь. К тому времени Диони-
сию уже было под семьдесят и он находился в зените славы. В
монастыре же к тому времени престарелого Иоасафа сменил ар-
хиепископ Тихон, продолжавший дела своего предшественника
(вот так бы из поколения в поколение подбирали себе приемни-
ков наши современные деятели, а не болтались бы из крайности
в крайность!). За два летних сезона 1502 и 1503 года стено-
пись собора была закончена.
Ферапонтовская роспись - лебединая песнь Дионисия и и
всей великой живописи средневековой Руси. Новые веяния уже
реяли над единым Русским государством, находившимся под на-
чалом Москвы. И следующий век подарит миру новые имена новой
живописной школы, самыми знаменитыми из которых станут ярос-
лавские и костромские мастера Сила Савин и Гурий Никитин. А
в истории уходящей средневековой русской живописи останутся
три великих имени: Феофан Грек, Андрей Рублёв и Дионисий -
как в Итальянском Возрождении - Леонардо да Винчи, Микеланд-
жело Буанаротти и Рафаэль. И по-моему, место Дионисия в на-
шей культуре в чем-то близко месту Рафаэля в культуре запад-
ноевропейского Возрождения.
Фрески Рождественского собора Ферапонтова монастыря по-
ражают зрителя своим светлым мистическим настроением. Краски
Дионисия почти прозрачны: вместо красного тона - розовый,
вместо зелёного - светло-зелёный, желтый цвет у него стано-
вится соломенно-жёлтым, а синий - бирюзовым. И через весь
фон и одежду персоныжей проходит лазурь - небесно-голубая
краска дивного нежного оттенка, цвет вечности, цвет Богома-
тери. Вытянутые, склоненные в плавных поклонах фигуры на
фресках кажутся бестелесными, как силуэты, отражения того
"мира горнего" к которому звала человеческую душу богословс-
кая мысль той эпохи (вспомните "Послание Иконописцу" Препо-
добного Иосифа Волоцкого - кстати, считается что это произ-
ведение было адресовано Дионисию). Впрочем, описывать фрески
Ферапонова монастыря - дело неблагодарное, это надо видеть
самому.
Но вернёмся к истории монастыря. Его известность как
монастыря "тихого, удалённаго и мирнаго" сделали этот духов-
ный центр своеобразной резиденцией для ссыльных деятелей той
эпохи. Как правило, неугоден тот, кто имеет свое мнение и
"не щедя живота своего" обличает неблаговидные поступки
власть имущих. Жития православных святых, подвижников и
просветителей полны сведений о заточениях и темницах. В
тюрьмах томились Максим Исповедник и Максим Грек, Иоанн Зла-
тоуст и Григорий Нисский, и множество других святых, которые
составляют ныне славу и гордость мировой (не только Русс-
кой!) Православной Церкви. Только лизоблюды и подпевалы
во все времена умудрялись и умудряются сохранять расположе-
ние сильных мира сего.
Среди ссыльных, сосланных в дальнейшем в Ферапонтов мо-
настырь, был и опальный киевский митрополит Спиридон. Именно
в стенах Ферапонтова монастыря этот выдающийся русский фило-
соф и богослов создал свои главные сочинения: "Изложение о
православной истиной нашей вере" - полемический трактат,
направленный против еретиков, выступления которых в XVI веке
волной прокатились по Новгороду, Пскову и Москве, вызвав
смятение в умах современников; и "Житие святых Зосимы и Сав-
ватия Соловецких".
Польско-шведская интеревенция смутного времени (начало
XVII века) обошла монастырь стороной. Захваченный неприя-
тельскими отрядами в 1614 году, он подвергся сравнительно
небольшому раззорению. Гораздо более серьёзным испытанием
стала для обители ссылка опального патриарха Никона с 1666
по 1676 год. Нет смысла рассказывать здесь подробно о Никоне
- все Вы хорошо знаете о нем и о его реформе, вызвавшей рас-
кол Русской Православной церкви. Сосланный в Ферапонтов мо-
настырь после низложения церковным собором Никон не переста-
вал надеяться на скорое возвращение, уповая на своё былое
влияние на царя Алексея Михайловича. В монастыре он требовал
для себя таких же почестей, как и до ссылки - и монастырские
власти, как все окружавшие Никона, боялись ему перечить так
как не были уверены в том, что судьба его решена окончатель-
но. По капризу Никона для него в монастыре были возведены
специальные "кельи многие житей с двадцать пять (с двадцатью
пятью комнатами!) со сходами и всходами". Вместо того, чтобы
изучать и переписывать книги, братия монастыря была занята
насыпкой посреди Бородавского озера острова из камней. Ост-
ров был сделан в форме креста, и на нём Никон, желая чувс-
твовать себя святым, проводил долгое время в молитвах. Так
непомерные капризы и амбиции одного человека способны высо-
сать все соки у знаменитой и богатой обители.
Только после смерти Алексея Михайловича Ферапонтов мо-
настырь избавился от тяжкого бремени обслуживания капризов
мятежного патриарха. Но получив в 1681 году разрешение вер-
нуться в основанный им под Москвой Новоиерусалимский монас-
тырь, Никон по дороге заболел и умер, находясь в Ярославле.
Дальнейшая история монастыря уже не так интересна. Как
я уже отмечал выше, начиная с эпохи Петра Великого упадок
переживал не только Ферапонтов монастырь, но и весь Бело-
зёрский край. Экономическое положение монастыря, подорванное
непомерными расходами на содержание одного единственного
ссыльного, уже больше никогда не смогло подняться. В 1798
году монастырь был упразднён, а его храмы превращены в прос-
тые приходские церкви. Вообще монастырская реформа Екатерины
Второй Великой по "укрупнению" монастырей, когда более бед-
ные обители закрывались или приписывались к более богатым,
до сих пор до конца не оценена и не исследована историками.
А параллели имеются - вспомните хотя бы историю "укрупнения"
колхозов Н.С.Хрущёвым. Воистину, "несть ничтоже ново под
солнцем"!
В начале XX века, в связи с пятисотлетием основания мо-
настыря его открыли вновь, однако уже как женский. В это
время в Российской империи вспыхнул сильнейший интерес к
своей истории, а также памятникам архиектуры и прочим древ-
ностям. На средства местных жиелей, купцов и мещан, восста-
навливались древние монастыри и храмы - в частности, также
был возрождён из развалин знаменитый Кремль в Ростове Вели-
ком (на самом деле - всео лишь резиденция митрополита Ионы,
ближайшего сподвижника патриарха Никона). Именно в это время
происходит вторичное открытие имён многих прославленных
русских иконописцев и зодчих. Была "открыта" (расчищена
из-под последующих наслоений красок) Троица Андрея Рублёва.
Издаются книги и монографии по древнерусскому искусству
(кстати, недавно видел в Москве в букинистическом отделе ве-
ликолепное издание Фон Эдинга 1911 года - но по цене для ме-
ня совершенно неподьёмной - 1000 руб.). Труды Фон Эдига,
Грабаря и многих других их современников до сих пор исполь-
зуются искусствоведами.
Дальше говорить не стоит - про совдепию и ее последс-
твия Вы все наслышаны. К чести для коммуняк можно сказать,
что с шестидесятых годов у нас в стране началась планомерная
реставрация памятников древнерусской архитектуры. Именно
тогда фрески Дионисия из Ферапонтова монастыря впервые при-
обрели мировую известность. Сейчас здесь основан Националь-
ный Парк "Белозёрье". Пока он находится в стадии становле-
ния, но я уже несколько лет лелею надежду посетить эти мес-
та... Кстати, подобный рассказ, содержащий интереснейшие ис-
торические сведения, можно написать практически о любом
среднерусском провинциальном городе или большом селе, вроде
нашего Тутаева, Углича, я уж не говорю о Москве или Ярослав-
ле. Однако это не входит в тематику нашего проекта.
В этом году в апреле я вновь встретился с преподавате-
лями биологии и экологии из Белозёрья и передал им материалы
по проекту "Экологическое Содружество", в частности - по те-
ме "Первоцветы". И вот в августе получил из Ферапонтова под-
робный отчет, содержащий семь полных бланков геоботаническо-
го описания различных мест в окрестностях монастыря.
---
Maxim A. Klepikov, the Deputy Director on Scientific Work,
Tutaev's Nature House (Tutaev town, Yaroslavl region, Russia),
http://fadr.msu.ru/ecocoop/klep.html
e-mail: